Ближний Восток

Откровенные прогнозы экспертов о намерениях Кремля в отношении Ближнего Востока расстроили руководство США. Российская операция в Сирии нацелена на достижение не только региональных целей, но и на формирование мирового порядка, пишет в статье для The National Interest аналитик Российского совета по международным делам, колумнист издания Al-Monitor Максим Сухов.

В минувшем году сирийская кампания позволила Москве достичь двух важных политических целей, отмечает он. Во-первых, Россия больше не может считаться «изолированной», поскольку с ней вынуждены сотрудничать все заинтересованные игроки. Некоторые из них, такие как сирийская оппозиция и страны Персидского залива, публично критикуют Москву, однако за кулисами продолжают вести диалог. Эта тенденция, вероятно, продолжится и в 2016 году, прогнозирует автор.

Во-вторых, Москва добилась того, что западные элиты изменили свою позицию относительно судьбы президента Сирии. Первостепенной задачей для Запада стало не свержение Башара Асада, а борьба с группировкой ИГ («Исламское государство», запрещена в РФ). «Военная операция в Сирии прочно утвердила Москву в роли лидера в кампании против ИГ. Стало ясно, что и с политической, и с оперативной точки зрения сотрудничать с Россией намного более выгодно, чем игнорировать ее», — отмечается в статье.

Москва рассчитывает как можно скорее перевести сирийский конфликт в политическую сферу, что довольно непросто. Вероятнее всего, считает аналитик, Кремль будет добиваться такого политического урегулирования в Сирии, при котором он будет иметь право голоса наравне с Вашингтоном, а его предложения будут услышаны.

Российскую стратегию могут осложнить непредвиденные риски, такие как обострение отношений между Саудовской Аравией и Ираном. В этом вопросе Россия, скорее всего, займет нейтральную позицию, считает автор. Москва опасается, что эта ситуация вынудит ее и США к резким действиям, рискованным из-за отсутствия координации в регионе. К тому же есть опасность того, что ИГ получит некоторую передышку.

Отношениям России с Турцией автор статьи предрекает еще большее обострение. Именно этот вопрос может стать камнем преткновения между Москвой и США на пути к сирийскому урегулированию, полагает аналитик. Россия и Иран, по его мнению, останутся «вынужденными противниками и прагматичными союзниками». При этом если Тегеран после снятия санкций будет проводить жесткую стратегию на энергетическом рынке, то, возможно, в отношениях с Москвой «соперничества будет больше, чем дружбы».

Отношения с Египтом, охладившиеся после теракта на борту российского пассажирского самолета, Москва попытается восстановить. Египет остается важным региональным партнером, поддержка которого нужна России для продвижения ее инициатив в регионе. Кроме того, с его помощью Россия рассчитывает поправить свой имидж среди суннитских государств, которые стали воспринимать ее как сторонницу шиитов, что существенно ограничивает дипломатические возможности Москвы, считает аналитик.

В целом Москва продолжит продвигать «свое видение Ближнего Востока как региона с согласованной структурой безопасности, которая позволила бы России справиться со своими внутренними проблемами и отразить угрозы Центральной Азии и Кавказу». При этом автор отмечает, что характер конфликтов на Ближнем Востоке таков, что продвигать и реализовывать российские предложения крайне непросто.