В общих словах:

Итак, отдельная тема, какие рептилоиды двигают глобально эту повестку, но СО₂ стал новой метрикой контроля. Его выбросы — измеримы, отслеживаемы, облагаемы налогом, оформляемы в квоты, деривативы и субсидии. Это удобный способ нормировать экономику, особенно в эпоху, когда старые рычаги глобализации себя изжили.

Проблема климата — реальна, но они не имеет ничего общего с углеродом, решения по нему навязываются не исходя из рационального минимизации риска, а исходя из интересов глобальных спекулянтов: энергетических концернов, финансовых институтов, транснациональных корпораций, трансгуманистических техноструктур. Кто громче кричит про климат — тот, как правило, хочет продать новую инфраструктуру, а не спасти льды Гренландии:

– Углеродные кредиты, CCS, «зелёные переходы» — всё это превращается в экономику вины, где богатые платят за то, чтобы сжигать дальше, а бедные — задыхаются под регулированием. Это не решение — это отложенный приговор.

И если говорить откровенно, никаких убедительных признаков, что «углеродный ноль» достижим к 2050 году, нет и не предвидится. Это не план, это лозунг на стене разваливающегося сарая. Он нужен, чтобы собрать политический консенсус, создать новые рынки, зачистить старых игроков и замкнуть технологический цикл на себя. Это не про экологию — это  про инфраструктурный переворот.

CO₂ — это красивая ширма, за которой прячется реальный системный распад,  не столько климата, сколько биосферы как саморегулирующейся живой системы.

То, что называют «климатической катастрофой», — лишь видимая часть тени от айсберга, причём  нарративного. А под водой — куда более серьёзные вещи, которые нельзя посчитать в частицах на миллион:

– Кислородный дефицит — табуированная тема. Потому что тут не придумаешь карбон-кредит, не посадишь на налог, не загоняешь в блокчейн. Жечь кислород — можно. Продавать его — пока нет механизма. Поэтому замалчивают.

– Лесная катастрофа: если бы леса мира имели хоть малую часть политического веса, который сейчас накачан углеродной повесткой, у нас бы стояли заборы вокруг каждой березовой рощи. А пока — «неэффективное землепользование». 

– Океан — погибающий организм. Кислород в глубоких слоях убывает. Микропластик убивает пищевые цепочки фауны. Планктон вымирает — а это 50–80% кислорода в атмосфере. Где этот дискурс в ООН? Нет. Потому что нет спекулятивного инструмента, чтобы монетизировать планктон.

– Промышленное загрязнение, тяжелые металлы, химикаты, гормоны, фармацевтика — всё это системно вытравливает экоткани планеты, но ни одна из этих проблем не имеет собственной «углеродной метки», не укладывается в таблицы ESG-рейтингов и климатических саммитов.

Углерод — удобная фиксация отвлечения внимания от реальной проблемы, симулякр заботы о природе. Всё остальное — слишком сложно, неконтролируемо, невыгодно и не поддаётся геймификации. А СО₂ — измерим, цифровизуем, регулируем.

Поэтому нас и кормят мантрами про 1,5 градуса, как будто природа  это термостат.

Истинная проблема — в том, что биосфера как живое существо умирает.

Михаил Фомичев 

Не забудьте поделиться новостью. Отзывы и пинг пока закрыты.