Оскар Уайльд писал, что «лучший способ сделать детей хорошими – сделать их счастливыми». 1 сентября 2004 года родители и родные детей 1 бесланской школы желали детям счастья. 

«Сколько бы сейчас, твоему было лет?», — спрашивает бабушка женщину в черном, сидящую на лавочке напротив.

«Хасану – 34», – отвечает она и задает такой же вопрос бабушке.

«А Олежеку было бы 35… Ему было 15 лет, когда он зашел в школу и остался там».

Всем ребятам, оставшимся там, навсегда столько, сколько было на шумной праздничной линейке 1 сентября 2004 года, которая, кажется, не кончается для выживших вот уже двадцать лет.

Двадцать лет каждое 1 сентября те, кто выжил, семьи погибших снова приходят в школу. И снова проживают те страшные часы и дни, наполненные кромешным ужасом.

«Это, знаешь, как рану, которая стала заживать, вновь расчесать до боли. Вот это происходит с нами каждый год с первого сентября по третье сентября», — описывает свои чувства бывшая заложница Ирина. Она была в школе вместе с мужем и двумя детьми. Все они спаслись, но получили осколочные ранения. В Москве в госпитале Бурденко и ЦИТО их возвращали к жизни. Это её супруг Казбек М. разъединил цепь самодельных взрывных устройств, которые установили террористы по периметру спортзала, куда согнали заложников после захвата школы. При попытке штурма здания от этой адской машины все 1300 человек должны были погибнуть.

Спустя двадцать лет перед школой, точно как тогда, 1 сентября 2004 года, выстроились они, но уже выросшие дети. В руках у них портреты одноклассников, которые погибли в школе. Ещё, конечно же, толпится много журналистов и чиновников всех уровней — что тоже напоминает осень 2004-го. Но, тогда, утром, в первые минуты и часы захвата школы, там никого не было, кто бы предотвратил теракт.

Бесконечная очередь людей, идущих в бывший школьный спортзал, где случилась трагедия, унесшая с собой жизни 186 детей и 148 взрослых. С собой несут бутылки воды и цветы. Кто-то в зале зажигает свечи. Люди  подходят к портретам погибших учеников, учителей, ребят из групп «Альфа» и «Вымпел». Слышен надрывный плач. Это плачут все: родные оставшихся навсегда в этой школе детей и взрослых, те, кто был рядом тогда, те, кто тогда ещё даже не родился. Из спортзала люди переходят в школу. Раньше здесь был коридор, который соединял два здания, теперь его зачем-то снесли. Вместо деревянного пола на двух этажах на полу лежит плитка. На первом этаже на стене длинного коридора фотографии погибших бойцов «Альфы» и «Вымпела». Люди останавливаются около них. Очевидцы — бывшие заложники, — рассказывают о подвиге бойцов и офицеров, о том, что творили с захваченными людьми террористы: как расстреливали взрослых, и мучали детей, не давая им пить воду в сорокаградусную жару первых сентябрьских дней, как без необходимых медикаментов умирали инсулинозависимые дети.

Людской поток огромный.

В музее при школе на стендах вещи детей. Начиная от кукол и заканчивая забытыми в школе  детскими туфельками. Вспомнилась история с мальчиком, который боялся возвращаться домой вырвавшись из трехдневного ада, потому что потерял обувь и думал, что родители будут ругать его. Он был второклашкой. Поделилась с бывшей заложницей этой историей. «Таких было много. Я тоже боялась идти домой. Все три дня думала, что меня будут ругать родители из-за того, что меня нет дома три дня», — ответила она. На тот момент она была ученицей восьмого класса.

Здесь же конференц-зал, где гости смотрят фильм о трагических событиях. В обед общественная организация «Матери Беслана» дала пресс-конференцию. О ней завтра.

Вечером в Беслане перед школой зажгли свечи в память о погибших в теракте детях, взрослых и военных, которым всегда будет ровно столько, сколько было двадцать лет назад: три, семь, четырнадцать, пятнадцать, сорок пять, пятьдесят пять, семьдесят четыре.

Мадина Шавлохова

Не забудьте поделиться новостью. Вы можете пройти в конец страницы и оставить свой КОММЕНТАРИЙ.