Крымский мост

Если на то пошло, то Крымский мост — обычный инфраструктурный объект. Да, наверняка, более сложный в возведении, чем его «собратья», находящиеся в более благоприятных для возведения мостов местах. Но человечество как-никак существует уже не одно тысячелетие, и за эти годы оно научилось преодолевать всевозможные препятствия, в том числе и географические, если уж ему что-то «приспичило». Поэтому казалось бы…

Вот именно — казалось бы. Но стараниями наших украинских и — шире — западных не слишком уважаемых партнеров Крымский мост приобрел сакральное (а в глазах партнеров — анти-сакральное) значение. Он стал символом, а вот чего именно? Для каждого своего.

Для России это символ того, что возможно все, в том числе и то, что остальные страны и народы в силу тех или иных причин считают невозможным. Не знаю, уместна ли тут следующая аналогия: в конце лета 1942 года тогдашний министр военной промышленности Третьего Рейха со скорбью подал фюреру служебную записку, в которой был в том числе и такой пункт: русские совершили невозможное, «перетащив» свои военные заводы в Сибирь, где и развернули производство необходимого им оружия. Ференц Тодт (так звали министра) был поражен, и не мог взять в толк, как это было возможно — на такие расстояния, в условиях войны, в такие короткие сроки… Но факт был фактом, и Тодт предложил в своей пояснительной записке учесть его. Гитлер его учел…, в том смысле, что вскоре после подачи этой записки Тодт погиб в авиакатастрофе, ну и черт с ним. Его судьба в данном контексте неважна.

Для того, что мы называем коллективным Западом, Крымский мост — символ провала санкционной политики. Все приводимые цифры — кто сколько потерял, все данные по объему продукции, динамике курса рубля, золотовалютных резервов — это, по большому счету, от лукавого. Набор цифр способен производить впечатление только на финансистов и статистиков. А вот мост можно увидеть, потрогать, проехать по нему — он не абстракция, а реальность. Причем реальность, которой не должно быть, поскольку — см. заявления Б. Обамы — страна с разорванной в клочья экономикой не должна была быть способной реализовать столь масштабной инфраструктурный объект.

Еще более символично выглядит — или, по крайней мере, должен выглядеть мост в глазах граждан Украины. Нет, дело не в том, что он оторвал Крым от Украины окончательно, подтвердил суверенитет России над ним: история — такая штука, что сегодня она одна, а завтра может стать другой, если, конечно, предварительно не начитаться трудов Фукуямы.

Мост — эти символ правильности или неправильности геополитического выбора. При правильном выборе такие инфраструктурные проекты должны быть нормальным явлением, при неправильном они превращаются в чудо, причем совершаемое не в твоей стране, а в другой. И в этом смысле символично даже то, что в то время, когда наш президент открывал автомобильное движение по Крымскому мосту, на Украине президент открывал медицинский центр в селе (что тоже неплохо, но…) Каждому — свое, да простят меня читатели за фразу, которая известно на каком тоже инфраструктурном объекте была написана.

Далее все понятно. Мы довольны мостом и радуемся его появлению. Оппоненты недовольны мостом и желают ему скорейшего разрушения. А как иначе? Ведь не просто объект инфраструктуры, а символ!

Анастасия Скогорева

Читайте нас в Яндекс.Новостях